Вот его собственная характеристика из кратой автобиографической заметки:
Так как в те годы (70-ые) еще не знали слова символист, то был мистиком в поэзии и бредил религиозным жанром Мурильо, который старался "оформлять словами". Черт знает что! <...> В университете как отрезало со стихами. Я влюбился в филологию и ничего не писал кроме диссертаций..."

Человек
Сонет
(стихотворение 3 из Трилистника шуточного)

Я завожусь на тридцать лет,
Чтоб жить мучительно дробя
Лучи от призрачных планет
На "да"и "нет", на "ах!" и "бя",

Чтоб жить, волнуясь и скорбя
Над тем, чего, гляди, и нет ...
И был бы верно я поэт,
Когда бы выдумал себя.

В работе там не без прорух,
Иль в механизме есть подвох,
Но был бы мой свободный дух -

Теперь не дух, я был бы Бог...
Когда б не пиль и не тубо
да не тю-тю после бо-бо!..

Ну, "пиль" и "тубо" - это команды собаке на охоте. А вот, что бы это было за загадочное у директора Царкосельской мужской гимназии междометие "бя" ?

Эрудиция зашкалила?
По Фасмеру: бя! бя! -- межд., выражающее отвращение, отсюда бя́ка "плохое, дурное" (из детской речи); см. Зеленин, РФВ 54, 119. Ср. в.-луж. bak "гадкий".

Или все же - игра на грани фола?

Самое, как мне думается, известное стихотворение Анненского и самое перевираемое по той же причине, по которой известное.

Среди миров
("Разметанные листы" из "Кипарисового ларца")

Среди миров, в мерцании светил
Одной звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.

привожу вариант "Библиотеки поэта" , 1990, где по сравнению с более ранними внесено исправление во вторую снизу строку "что" вместо "чтоб" .

запятые постараюсь тоже не забывать, по возможности

(из "Не вошедшего в авторские сборники)

- Сила Господняя с нами,
снами измучен я, снами...

Хуже томительной боли.
Хуже, чем белые ночи,
Кожу они искололи,
Кости мои измололи,
Выжгли без пламени очи...

- Что же ты видишь, скажи мне,
Ночью холодною зимней?
Может быть сердце врачуя,
Муки твои облегчу я,
Телу найду врачеванье.

- Сила господняя с нами,
Снами измучен я, снами...
Ночью их сердце почуя
шепчет порой и названье,
Да повторять не хочу я...

Завещание
Вале Хмара-Борщевскому <как бы это: "приемному внуку", что ли - V.>

Где б ты не стал на корабле,
У мачты иль кормила,
Всегда служи своей земле:
Она тебя вскормила.

Неровен наш и труден путь -
В волнах иль по ухабам -
Будь вынослИв, отважен будь,
Но не кичись над слабым.

Не отступай, коль принял бой,
Платиться - так за дело, -
А если петь - так прицей пой
Свободно, звонко, смело.

(из "Не вошедшего в авторские сборники)

Что счастье?

Что счастье? Чад безумной речи?
Одна минута на пути,
Где с поцелуем жадной встречи
Слилось неслышное прости?

Или оно в дожде осеннем?
В возврате дня? В смыканьи вежд?
В благах, которых мы не ценим
За неприглядность их одежд?

Ты говоришь... Вот счастья бьется
К цветку прильнувшее крыло,
Но миг - и ввысь оно взовьется
Невозвратимо и светло.

А сердцу, может быть, милей
Высокомерие сознанья,
Милее мука, если в ней
Есть тонкий яд воспоминанья.

Чистой воды совпадение. В ББП на первой же странице читаю цитату:

"Анненский при жизни не был популярен и не дождался признания, но нет сомнения, что имя его постепенно с распространением истинной культуры дождется у потомков заслуженной славы"
Митрофанов П.П. Иннокентий Анненский // Русская литература XX века. М., 1915. Т.2, кн. 6. С. 296

Бывают совпадения разного рода - а тут их сразу несколько.

Если серьезней.
Признавая всю ответственность и крайний субъективизм и "свинство" (то что "под дубом") такого мнения. Если справедливо семейное предание, сохраненное старшим братом поэта, то следует признать, что из потомков арапа Петра Великого - лично мне ближе этот: Иннокентий Федорович.