| Quote (Selena) |
| Они в основном разошлись по поводу толкования Капитала и Манифеста Коммунистической партии. |
Лен, ну чо вы всё врёте?
Совсем не так дело было.
Шморген свои падонкофские штучки пропихивал, а вы же знаете как я против этого...
Манифест тута не причём.
Скажите Селена, вот у Высоцкого есть такой стих.
Я его совсем не понимаю.
Как думаете это про Ленина может быть?
Жил-был
учитель скромный Кокильон.
Любил
наукой баловаться он.
Земной поклон за то, что он
Был в химию влюблен,
И по ночам над чем-то там
Химичил Кокильон.
Но, мученик науки гоним и обездолен,
Всегда в глазах толпы он - алхимик-шарлатан,-
И из любимой школы в два счета был уволен,
Верней, в три шеи выгнан непонятый титан.
Титан
лабораторию держал
И там
творил и мыслил, и дерзал.
За просто так, не за мильон,
В двухсуточный бульон
Швырнуть сумел все, что имел,
Великий Кокильон.
Да мы бы забросали каменьями Ньютона,
Мы б за такое дело измазали в смоле!
Но случай не дозволил плевать на Кокильона,-
Однажды в адской смеси заквасилось желе.
Бульон
изобретателя потряс,-
Был он -
ничто: не жидкость и не газ.
И был смущен и потрясен,
И даже удивлен.
"Эге! Ха-ха! О эврика!"-
Воскликнул Кокильон.
Три дня он развлекался игрой на пианино,
На самом дне в сухом вине он истину искал...
Вдруг произнес он внятно: "Какая чертовщина!.."-
И твердою походкою он к дому зашагал.
Он днем
был склонен к мыслям и мечтам,
Но в нем
кипели страсти по ночам.
И вот, на поиск устремлен,
Мечтой испепелен,
В один момент в эксперимент
Включился Кокильон.
Душа его просила, и плоть его хотела
До истины добраться, до цели и до дна,-
Проверить состоянье таинственного тела,
Узнать, что он такое: оно или она?
Но был
и в этом опыте изъян -
Забыл
фанатик намертво про кран.
В погоне за открытьем он
Был слишком воспален -
И вдруг нажал ошибочно
На крантик Кокильон.
И закричал, безумный: "Да это же коллоид!
Не жидкость это, братцы,- коллоидальный газ!"
Вот так, блеснув в науке, как в небе астероид,
Взорвался - и в шипенье безвременно угас.
И вот -
так в этом газе он лежит,
Народ
его открытьем дорожит.
Но он не мертв - он усыплен,-
Разбужен будет он
Через века. Дремли пока,
Великий Кокильон!
А мы, склонив колени, глядим благоговейно.
Таких, как он, немного - четыре на мильон!
Возьмем Ньютона, Бора и старика Эйнштейна,
Вот три великих мужа,- четвертый - Кокильон!
Прям не знаю что делать. Тыщу стоил, тыща в год - многовато. 
