А теперь самое время вспомнить - с чего все начиналось? А начиналось все в середине пятидесятых, когда, после хрущевского мятежа, в стране образовался культурный и идеологический вакуум. И все эти споры и конфликты разного уровня уже потом, задним числом, пером победившей интеллигенции были описаны, как простой антагонизм реакционеров-сталинистов и передовой общественности разного градуса прогрессивности. (Победившей тогда, естественно, только в культурной сфере, но этого, как оказалось, вполне достаточно, чтобы через несколько десятков лет разрушить весь организм. А то, что потом новые хозяева и саму прогрессивную интеллигенцию пинками под зад на улицу выставили - утешение слабое.)

Так вот, картинка эта - наведенная. Примерно, как картинка, выстроенная в 96-ом - <Ельцин или коммунистический реванш>, или та, что лепится сегодня - <Чубайса в президенты, или победа нацизма>. Главное в такой картинке - заткнуть всех, кто хочет и может выдать нормальную программу действий, заведомо перпендикулярную обеим мертворожденным альтернативам.

Начнем с того, что никакой <интеллигенции> в позднесоветском понимании в середине пятидесятых просто не существовало. На тот момент в стране существовало несколько: как бы это назвать: да пускай будет социальных групп, в конце концов. Несколько общностей, включавших сотни тысяч человек каждая, проникнутых каждая своей, более-менее единой корпоративной, если угодно - раннесословной этикой.

Это была армия, ГБ (что характерно - менты так и не сумели выработать полноценного корпоративного чувства, но это так, к слову), ВПК и <интеллигенция> в тогдашнем понимании, включавшая в себя только гуманитариев и прочих деятелей искусств. Расчленение старой интеллигенции, выделение всяческой <инженерии> (включая сюда физиков-химиков и прочих полезных в народном хозяйстве мыслителей) в особую страту, слабо связанную с носителями остатков старой крамолы - это был один наиболее удавшихся сюжетов сталинского проекта.

Впрочем, совсем неудавшихся линий там, пожалуй, и не было, просто вся картина не успела проявится. Торопливый хрущевский мятеж - и сама его торопливость была вызвана именно тем, что времени практически не оставалось, несколько бериевских лет - и страна была бы перестроена по технократическим лекалам, а партия - выкинута на помойку: Так вот, только этот мятеж и помешал проявиться уже готовым результатам. Как поле, аккуратно перепаханное за два-три дня до появления всходов: Собственно, 53-ий год был последней точкой бифуркации - дальше уже неуклонный ход истории вел прямиком к 91-му. После победы над не успевшим сложиться окончательно
сословно-технократическим обществом никто уже не мог помешать номенклатуре спокойно двигаться к полной приватизации страны. А то, что в процессе оной приватизации комсомольцы и вторые секретари съели первых - так это их внутренние разборки: Если закрепощение крестьян происходит одновременно с указом о передаче майората не старшим, а младшим сыновьям - должно ли это обстоятельство заинтересовать крестьян? Но это совсем другой разговор:

Причем разгромленное ГБ пребывало в некоторой растерянности, а <интеллигенция> - то есть столичная богема да провинциальные библиотекарши: Ну, сами понимаете: Нет, велись в московских салонах всяко-разные разговоры, в духе более позднего аверинцевского <надо приобщать ИТР хотя бы к начаткам мировой культуры> - но это было на уровне Васисуалия Лоханкина и его роли в мировой революции.

Всерьез существовали только армия и ВПК. Причем оба сословия сохраняли инерцию от заданного в прежние годы импульса навстречу друг другу, собственно, слияние уже начиналось: А после - очень возможно, что и свернули бы шею партии, вернулись бы на магистральную линию развития:

Нет, разумеется, не, то чтобы именно Стругацкие были главным чтением для инженеров, конструкторов, физиков: Но, как бы это сформулировать: В общем, кто не помнит - пусть поверит на слово - для двух, как минимум, поколений технарей книги Стругацких были чем-то вроде <Капитала> для доленинских марксистских кружков. Можно морщиться и рассуждать о дурновкусии - уж извиняйте, именно такой у нас вкус и был. <Вот такое у нас лето:>