Зимние цветы

Царь пишет зимние цветы.
Его букет, почти увядший,
исполнен поздней красоты
и призрачен, как день вчерашний.

Томиться солнце вдалеке,
а снег медлительно летает.
Лежит снежинка на руке.
Она задумалась... Не тает.

Сегодня свет совсем простой,
немного пасмурно и зябко,
и жаль, что краскою густой
слегка испачкана перчатка.

Но есть возможность в тишине
под шорох кисти тёмно-синей
забыть на время о войне
и о короне непосильной.

Не страшно, что букет усох,
былое в нём ещё таиться,
и он расслышит тайный вздох
забывшегося живописца.

На лепестке рука дрожит,
но снег о будущем не знает,
цветами он не дорожит
и холст холодный замирает.

Белые дюны
и снегопад.
Сосны, как струны,
глухо гудят.
Ветер перстами
трогает их.
Не перестанет.
Хоть бы затих.
Что в этом пенье?
Как угадать?
Может, терпенье
перестрадать
ночи?.. И только?
А холода?
Струны под тонкой корочкой льда.
До половины
жизнь бы допеть.
Море - равнина.
Белая степь.

Как холодно. Молчит душа пустая,
Над городом сегодня снег родился,
Он быстро с неба прилетал и таял.
Все было тихо. Мир остановился.

Зажгите свет, так рано потемнело,
С домов исчезли яркие плакаты.
Ночь на мосту, где, прячась в дыме белом,
В снежки играют мокрые солдаты.

Блестит земля. Ползут нагие ветви,
Бульвар покрыт холодною слюдою,
В таинственном, немом великолепьи
Темнеет небо полное водою.

Читали мы под снегом и дождем
Свои стихи озлобленным прохожим.
Усталый друг, смиряйся, подождем.
Нам спать пора, мы ждать уже не можем.

Как холодно. Душа пощады просит.
Смирись, усни. Пощады слабым нет.
Молчит январь и каждый день уносит
Последний жар души, последний свет.

Закрой глаза, пусть кто-нибудь играет,
Ложись в пальто. Укутайся, молчи.
Роняя снег в саду, ворона грает.
Однообразный шум гудит в печи.

Испей вина, прочтем стихи друг другу,
Забудем мир. Мне мир невыносим -
Он только слабость, солнечная вьюга
В сияньи роковом нездешних зим.

Огни горят, исчезли пешеходы.
Века летят во мрак немых неволь.
Все только вьюга золотой свободы
Лучам зари приснившаяся боль.

Переживи всех.
Переживи вновь,
Словно они -- снег,
Пляшущий снег снов.
Переживи углы.
Переживи углом.
Перевяжи узлы
Между добром и злом.
Но переживи миг.
И переживи век.
Переживи крик.
Переживи смех.

Переживи стих.
Переживи всех.

Теперь все чаще чувствую усталость,
Все реже говорю о ней теперь.
О, промыслов души моей кустарность,
Веселая и теплая артель.

Каких ты птиц себе изобретаешь,
Кому их даришь или продаешь
И в современных гнездах обитаешь,
И современным голосом поешь!

Вернись, душа, и перышко мне вынь,
Пускай о славе радио споет нам.
Скажи, душа, как выглядела жизнь,
Как выглядела с птичьего полета?

Покуда снег, как из небытия,
Кружит по незатейливым карнизам,
Рисуй о смерти, улица моя,
А ты, о птица, вскрикивай о жизни.

Вот я иду, а где-то ты летишь,
Уже не слыша сетований наших.
Вот я живу, а где-то ты кричишь
И крыльями взволнованными машешь.

И мальчик, что играет на волынке,
И девочка, что свой плетет венок,
И две в лесу скретившихся тропинки,
И в дальнем поле дальний огонек, -

Я вижу все. Я все запоминаю,
Любовно-кротко в серрдце берегу.
Лишь одного я никогда не знаю
И даже вспомнить больше не могу.

Я не прошу ни мудрости, ни силы.
О, только дайте греться у огня!
Мне холодно... Крылатый иль бескрылый,
Веселый бог не посетит меня..

1911

САД

Он весь сверкает и хрустит,
Обледенелый сад.
Ушедший от меня грустит,
Но нет пути назад.

И солнца бледный тусклый лик -
Лишь круглое окно ;
Я тайно знаю, чей двойник
Приник к нему давно.

Здесь мой покой навеки взят
Предчуствием беды,
Скозь тонкий лед еще сквозят
Вчерашние следы.

Склонился тусклый мертвый лик
К немому сну полей,
И замирает острый крик
Отсталых журавлей.

1911

Неужели, Мария,
только рамы скрипят,
только стекла болят и скрежещут?
Если это не сад —
разреши мне назад,
в тишину, где задуманы вещи.
Если это не сад,
если рамы скрипят
оттого, что темней не бывает,
если это не тот заповеданный сад,
где голодные дети у яблонь сидят
и надкушенный плод забывают,
где не видно огней,
но дыханье темней
и надежней лекарство ночное...
Я не знаю, Мария, болезни моей,
это сад мой стоит надо мною.

1970

Художник

Земля, открой мне тайну простоты!
Твой рисовальщик, я возьмусь за дело.
Я доведу рисунок до предела -
и будет он естественен, как ты.

Я знаю: совершенен сталактит,
как торс вакханки Скопаса. Едины
законы созидания.
иди же
и так твори, как мир себя творит.

Так говорил себе я и глядел,
как ящерица напрягает мускул
сверкающего тела.
Вечных музык
движение - таков ее удел.

О, формы женской и мужской руки!
Что наделяет их значеньем разным?
Они близки в различии прекрасном,
как драма и трагедия близки.

В моей деревне, вставши до утра,
я видел тайну простоты насущьной
и в женщине, своё дитя несущей,
и в цинковом сиянии ведра.

Снег знает способ (я его не знал)
отлить узор серебряный и мутный
так точно, словно это мастер мудрый
старинный подстаканник отливал.

Я перед сном твердил всё ту же речь,
и это было прочего превыше,
как для собаки древняя привычка
кружить над ложем, перед тем как лечь.

Забрал мороз окошко
Серебряным щитком.
В печи стоит картошка
С топленым молоком... Дальше не помню. Но помню запах картошки в чугунке.