О, пусть твоя душа чужда утратам будет,
Пусть кубок Джама твой всегда подъятым будет!

Твоя краса - укор и розам, и тюльпанам,
И пусть твой лик всегда красой богатым будет.

Пусть на тебя сойдут блаженство, радость, счастье,
А жребий зла и мук - злым супостатом будет.

Где чанг, зурна и най, где бубны и танбуры?
Пускай их звук и звон греметь раскатом будет.

Кто страсть к тебе питал, достоин благ и счастья,
Кто ж не любил тебя - тоской объятым будет!

Вершиной твой чертог пусть в небо вознесется -
Опора на земле твоим палатам будет.

"На что тебе твой друг?" - меня соперник спросит, -
Скажу: "Он мне мечтой, надеждой, златом будет!"

Подай же мне вина! Где прочны узы дружбы,
Веселья буйный хмель пусть до утра там будет.

Повержен Насими, он умер от разлуки,
О, сжалься - он тебе всегда собратом будет.

Имадеддин Насими

Взор тюрчанки озорной - бедствие из бед,
Схожей с нею ни одной в мире розы нет.

И напрасные мечты - гурий с ней равнять:
Столь изящной красоты не видел весь свет.

Если б ты своим челом солнце не зажгла,
Человек его теплом не был бы согрет.

Ты по прихоти своей мечешь кость в игре, -
Сделай так, чтобы людей не коснулся вред!

В чьей душе любовь жива, тот ханже не друг:
В мужественном сердце льва лисьих нет примет.

Вольный путь меня манит из неволи прочь,
Но в пути любви горит только дальний свет.

Ты любимою, Хафиз, назван был рабом, -
Значит, в роскошь шахских риз нынче ты одет.

Хафиз Хорезми
(вторая половина XIV в. - первая половина XV в.)

Бог любимую послал мне - молода, моложе всех,
Хороша да сумасбродна: все ей - повод для потех.

Сколько лет в приюте скорби одиноко я страдал,
А теперь под кровом сердца есть подруга для утех.

О своей любовной муке я ей робко говорил,
А она все разгласила - подняла меня на смех.

Лунный лик ее прекрасный так блестит во тьме кудрей,
Что летучей мышью станет птица сердца, впав во грех.

Я рыдаю и стенаю, вместо слез струится кровь -
Видно, каменному сердцу нет в жестокости помех!

Рок меня вконец измучил, в горемыку превратил -
Мне бы друга для совета, да и в этом - неуспех!

Закирджан Халмухаммад Фуркат
(1858-1909)

Ее краса - диван стихов, в нем брови в первый стих слились,
Писец судьбы предначертал им полустишьями срастись.

Был так жесток весенний град ее небесной красоты,
Как будто самоцветы звезд небесная низвергла высь.

От стонов огненных моих все горло сожжено до уст:
Когда из уст не звук, а стон услышишь, сердце, - не сердись.

Потоки слез моих - как кровь, не утихают ни на миг,
И странно ли, что в муках я, - ведь слезы кровью налились!

Была сокрыта скорбь моя, но кубок хлынул через край,
В забаву людям боль души рыданьями взметнулись ввысь.

А ей укромный угол люб, вино да горстка миндаля -
Что ж делать, если любо ей таким даяньем обойтись!

Любимая, мелькнув, ушла, похитив сердце Навои, -
Приди ко мне еще хоть раз - хотя бы жизнь отнять вернись!

Алишер Навои
(1441-1501)

Сверкнула в темноте ночной краса ее чела - свеча,
И словно солнце вдруг взошло - светлее звезд была свеча!

Ей голову сжигает страсть, а ноги держит медь оков, -
Не потому ли от безумств себя уберегла свеча?

И каждой ночью до зари она, рыдая, жжет себя -
Печальным другом стала мне в юдоли бед и зла свеча.

Не говори, что пламя - бич: к моей бессоннице добра,
Своим дрожащим языком мне сказок наплела свеча.

Желая в сердце мотылька побеги нежности взрастить,
В него роняет влагу слез и зерна без числа свеча.

Не для того ль, чтоб погубить пожаром страсти мотылька,
Ему лукаво подмигнув, свой лик-огонь зажгла свеча?

Та луноликая меня не допустила в свой шатер, -
Не так ли дразнит мотылька огнем из-за стекла свеча?

А может быть, из-за любви она сгорает и сама,
И опаляет мотылька, чтоб он сгорел дотла, свеча?

Пусть, Навои, светильник твой задует вздохи мук твоих,
Блеснул тот лик - твой ветхий дом сияньем залила свеча!

Алишер Навои

Где ты - там солнце и луна, их свет с высот излишний,
А там, где бровь твоя видна, михраба свод - излишний.

Где завитки твоих волос и алый лик твой рдеет,
Не надо там ни трав, ни роз: все, что цветет, излишне.

А сладостным устам твоим дано пленять влюбленных:
И сахар уж не нужен им, шербет и мед - излишни.

На свитке - на лице моем потоки слез кровавых,
И краской выводить на нем узор-развод излишне.

Потоки слез текут на грудь и плещутся, как море,
А мне до времени тонуть в пучине вод излишне!

Что ж ты и взором не ведешь, мой друг, отнявши сердце, -
Тому, кто предан и пригож, вражда и гнет излишни.

Хафиз к порогу твоему пришел - к твоим собакам, -
При шейхе состоять ему, который лжет, излишне!

Хафиз Хорезми
(вторая половина XIV в. - первая половина XV в.)

Почему-то плохо передаются тона через Радикал. Не знаю, что там следует правильно настроить.

Сослуживицы, а на ком еще тренироваться. Первый день пришлось уговаривать, а теперь сами просятся. Я вообще всех подряд снимаю, кто согласен. Завела на работе на общем диске целую папку фотосессий, туда всё и бросаю. У нас последние 2 года очень всем тяжело дались, дважды сменилось всё руковдство в полном составе и дважды - собственники, прошли большие сокращения и прочие катаклизмы. С той поры народ сидит по углам и как-то совсем притих, да и настроение в целом безрадостное. А щас все с утра первым делом заглядывают в эту папку, к кому не зайдешь - смотрят. Пусть хоть немного, но в радость. Ну, а я совмещаю приятное с полезным. Снимать портреты оказалось ужасно увлекательным делом, у меня почему-то все красивыми выходят. Правда, я их такими и вижу, а камера как-то это улавливает. Они, конечно, немного салонные, я понимаю, да не всё сразу. Правда, и техника еще страдает, снимаю-то я не отходя от инструкции, а там еще и половины не освоила. Так что придется мне их, да и вас, еще долго мучить.

Ольга.

Твой светлый лик - как солнечный восход:
Тебя узрев, светило прочь уйдет.

Ты на пылинку глянешь - в тот же миг
Ей - солнцем быть, сияющим с высот.

А поведешь ты речь - твои уста
Журчат, как родники живящих вод.

Рубины уст улыбкою блеснут -
И потеряет сладость даже мед.

Бутоном рдеет сердце, пощади -
Оно веселой розой расцветет.

А без тебя мне и цветущий сад -
Темнее, чем темницы мрачный свод.

В лучах сиянья твоего чела
В любой колючке роза проблеснет.

Ты глянешь, как влачится сей бедняк -
Ему и слава будет, и почет.

Хафиз хоть слово молвит без тебя -
Его тотчас раскаянье гнетет.

Хафиз Хорезми
(вторая половина XIV в. - первая половина XV в.)

p/s красивые фотографии