"За тучей скрывается звездный свет,
После ливня солнечный луч сияет,
У Бога существ нелюбимых нет,
Всем твореньям своим благо Он посылает!"

А это моё любимое окно:

В Левицах праздник пива. Гуляет весь город. Жаль, что сегодня, в последний рабочий день, мы вернулись с завода поздно, уже в сумерках. Поэтому пофоткать не удалось, да и не особо хотелось заморачиваться. Просто погуляли по Центру, послушали живую музыку на площади, попялились на аттракционы, потолкались в толпе... Потом сидели под тентом, разговаривали. О работе, конечно. Пива я не люблю, поэтому пила кофолу, что тоже неплохо. Ещё мы ели колбаску и фефероны с бумажных тарелочек... Хорошо.

Музыка и сейчас не закончилась. Сижу в гостинице, слушаю... Слов не понимаю. Прикольно.

В пятницу к середине дня похолодало.
Петя, высунув голову в окно, даже как-то изумлённо повёл жалом.
- Ну чё там, зи́ма? – спросил Кока, метнув в дартс очередную шипку.
- Похоже на то. Блин, как я пойду?

Ближе к полуночи, возвращаясь домой, я с удовольствием рассматривала толпу. Народ чётко делился на предусмотрительных, глупых и хитрых. Предусмотрительные были по погоде одеты в солидные куртки или кофты. На остальной люд они посматривали почти что с превосходством, видимо где-то в глубине души отыгрываясь за достаточно тёплый полдень, когда глупыми выглядели они. Глупые зябли в своих легкомысленных маечках и платьицах, переминались с ноги на ногу в ожидании автобуса, а большие расстояния от метро до остановки, дающей хоть какое-то укрытие от ветра, преодолевали широкими и быстрыми прыжками. Курьёзнее всего, конечно, выглядели хитрые. Выйдя из дому в том же, что и глупые, они нашли способ утеплиться, используя всё то, что обычно без дела годами мотается на вешалках по конторам и офисам. Платки и шали, намотанные на тёток всех возрастов и комплекций, бесформенные и безразмерные свитеры, мятые пиджаки с вытянутой от долгого висения на гвоздике спинкой – всё пошло в дело, не столько утеплив, сколько украсив и развеселив город. Я бы не удивилась, наверное, если бы увидела граждан, завёрнутых в газету или ещё какой-нибудь упаковочный материал.

Надо сказать, я достойно влилась в ряды хитрых. На работе я напялила поверх летней рубашки серую овчинную безрукавку «из кусочков» с торчащим по краям лохматым длинным мехом, что в сочетании с сандалиями на босу ногу и короткими джинсами смотрелось весьма курьёзно. Было какое-то особенное удовольствие в том, чтобы рассматривать пёструю толпу, осознавая, что и сама не менее нелепа.

Когда я вышла из вагона метро и направилась к эскалатору, меня догнала какая-то дама, и, коснувшись моей руки, тихо сказала:
- Извините, пожалуйста, могу я у вас спросить…
Я скроила приветливое выражение лица и уже набрала в грудь воздуха, чтобы весело и непринуждённо дать отчёт о своём внешнем виде, но дама продолжила совершенно неожиданно:
- Скажите, пожалуйста, откуда у вас этот пакет?
Пакет? Сильно потасканный белый мешок с полустёртой картинкой торгового дома «Щедрик», неизвестно когда эмигрировавший с сопредельной Украины… Что в этой унылой вещи может быть интересного?
- Понимаете, я сама с Украины… А тут вы, и вдруг этот пакет…

Мир прекрасен и удивителен. И не последний повод поудивляться – это посмотреть, что удивляет других. Надо же, среди всей этой круговерти и маскарада, и вдруг какой-то пакет!

Легко и приятно говорить правду. Правдивый и честный человек всегда может рассчитывать на понимание доверчивого слушателя. У кого поднимется рука уличить во лжи того, кто за всю свою жизнь не сказал ни единого лукавого слова?

Однажды мы с подругой Томочкой пошли в цирк на проспекте Вернадского. Понятия не имею, почему именно туда, скорее всего обломились халявные билеты. Воронам Бог послал… Нам, к слову сказать, Бог редко что посылал «за так», наверное поэтому мы не привыкли отвергать подарки. Может, мы были и вороны, но уж не свиньи, зарывшиеся в апельсинах.

Когда представление закончилось, и мы вышли на широкое и пустоватое пространство перед зданием цирка, оказалось, что веселье там продолжается, и даже набирает обороты. Прямо на бетонных плитах дрессировщики демонстрировали разных животных, кругом продавались всякие сласти, а группки товарищей всех возрастов запускали в воздух пиротехнику. Мы ещё побродили по площади, покурили на лавочке, потрындели о делах наших скорбных… В общем, проводили остаток вечера приятно и весело. Было понятно, что пора по домам, но как-то не хотелось.

И тут прямо к нашим ногам упало нечто обугленное и всё ещё шипящее. Не то хлопушка, не то ракета.
- Слушай, пойдём от греха, - сказала Томочка и потащила меня за рукав. – Представь, если эта штука прожжёт мне куртку. Что я дома скажу? Что была в цирке, а потом на площади разглядывала белого верблюда, и в это время на меня упала ракета? Кто в это поверит? Скажут, что курила и прожгла бычком! Пошли!

Штаны.

Я не смеюсь над Симпсонами. Зачем? Моя собственная семья ничем не хуже.

Мамин брат Владимир с юных лет был дружен с моим отцом. Вместе после окончания радиотехнического училища они служили на Дальнем Востоке в промысловом флоте, а мама моя ещё с дошкольного возраста дружила с Люськой, которая потом вышла замуж за дядю Володю. Так что, по сути, родственниками они стали раньше, чем были созданы семьи. Семьи просто продолжили историю взаимоотношений этих странноватых и интересных людей.

У тёти Люси и дяди Володи родились две девочки-погодки, Ольга и Юлия. Вернее, была ещё одна, старшая Юлия. Но она умерла в младенчестве. Говорят, такие умные дети долго не живут, бог забирает их к себе в ангелы. Не знаю… И знать не хочу.

Но история, которую я хочу рассказать, не грустная, а наоборот смешная.

Итак, девочки выросли.
В субботу с утра шумный и бардачный дом тёти Люси стоял на ушах. К Юльке в гости на чай должен был прийти молодой человек. Молодой человек! К Юльке!
В этом доме никогда не разговаривали сдержанными голосами, не держали обид, просто не способны были скрывать эмоции, затаивать обиды и экономить деньги. Здесь никогда не было порядка в традиционном его понимании, но жизнь шла споро и дружно.
И грянула Большая Уборка!

Вечером с работы вернулся дядя Володя. Постоял посреди комнаты среди необычного порядка, поозирался, и как-то жалобно спросил:
- Люсенька, а где мои штанишки? Мои тренирушечки, они вот тут, на стульчике висели. Где они?
- Вова, - громогласно начала тётя Люся, - сегодня к Юле приходил молодой человек!
- И ему отдали мои штаны?!

Класс, это нечто! Лягушь, спасиб! Вмиг настроение подняла!

Трусы и лифчики.

Никто в нашем тесном кругу не называл Нину просто Ниной. Только "мама Нина", даже когда мы были совсем девчонками. Потом мама Нина выучилась, и стала преподавать в младших классах, и прозвище её получило фактическое подтверждение. Не знаю, что делало маму Нину такой, какой она была. То ли по-детски ясный ум, то ли отсутствие чувства юмора, а может быть, её способность удивляться парадоксальным вещам. Или делать вещи парадоксальным способом. Не знаю.
Но когда нам было скучно, кто-нибудь обязательно говорил: "А не позвать ли нам маму Нину?"

Однажды мы втроём, я, кузина Ольга и мама Нина, поехали на дачу. По дороге в электричке мы с Ольгой немузыкально (а, надо сказать, отсутствие музыкального слуха - наша семейная черта, и даже предмет некой гордости... Как же, ни у кого нет! Знай наших!)... так вот, орали мы немузыкально похабные куплеты на мотив известной народной песни "Несет Галя воду". Нина слушала.
Приехав в дядин дом в Мяммино мы первым делом поделили обязанности. Нина ходит за водой, я готовлю, а Ольга моет посуду. Всё по-честнаку.

И вот картина маслом по сыру. Нина наливает воду из ведра в чайник. Мы с Ольгой завороженно наблюдаем. По идее следовало бы поставить ведро на скамью, снять с чайника крышку, опустить ручку, а потом наполнить его из ведра. В кухне фоном играет радио, мы с Ольгой завороженно молчим, слегка приоткрыв рты. Нинке, наверное, лень было делать столько лишних мелких движений, поэтому она, не опуская ведра, льёт воду тонкой струйкой, стараясь попасть в носик закрытого чайника.
И тут по радио начинают играть ту самую песню, про Галю.
Нинка со стуком опускает ведро на пол, расплёскивая воду о ошарашенно смотрит на нас:
- Это что... Что, по радио такие песни передают?!
Глаза у Нинки как блюдца. С синими цветочками.

Другая история произошла уже в городском доме тёти Люси. В Ольгиной комнате нас было... много. Ольга, Юлия, я, мама Нина и её муж Владимир по прозвищу Медведь. Сидим, чай пьём, беседы беседуем.
Входит тётя Люся.
- Люсь, - обращается к ней Ольга, - когда ты наконец уберёшь из моего шкафа свою верхнюю одежду?
- Какую верхнюю одежду? - ненатурально округляя глаза спрашивает тётя Люся.
Ольга делает скучающее лицо и противным тянучим голосом "поясняет":
- Люсенька, ну какую? Трусы там, лифчики...
- Дура ты, Оля, - вступает в спор мама Нина, - Трусы и лифчики - это нижнее бельё!
Вот куда бы мы без мамы Нины! Хорошо, что все сидели.

Ну, и ещё про маму Нину. Всё там же и те же.
Мама Нина рассказывает, как они с Вовой ездили в зоопарк. Описание животных то и дело прерывают примерно такие комментарии: "А ещё там продавалось эскимо, но Вовик мне не купил... и сахарную вату на палочке он мне не купил тоже". В конце концов она так распаляется, что чуть не плачет, и сердится на бедного Медведя уже не по-нарошке.
В комнату входит Лёлик, друг Ольги:
- Чего это Нинка на Вовку кричит?
- Да вот говорит, муж у неё хреновый, - охотно поясняет Ольга, - ни эскимо с него, ни палочек.

Это моя семья.

Ещё одна замечательная Норма:
Grace Bumbry - Casta Diva...Ah! Bello a me Ritorna
http://www.youtube.com/watch?v=hy61B5SgQk8

"Болвань" - существительное третьего склонения. Но не то что надо.

Игорь Крутой И Дмитрий Хворостовский - Toi Et Moi
http://www.youtube.com/watch?v=tkPn3Zq9_7A