На мой взгляд, слова: "Мы теперь будем всегда вместе .... Раз один — то, значит, тут же и другой! Помянут меня, — сейчас же помянут и тебя!" - не что иное, как прямое обвинение Пилата, и только его одного. И оно тем более значимо, что вложено в уста самого Иешуа.

Статья не только мерзкая, но премерзейшая и направлена не столько против фильма - это так, походя, как повод, а против Булгакова, и несет от нее тем самым неистребимым профессиональным золотарским запахом, анально-остроумно вкользь упомянутым автором.

Quote (Selena)

На мой взгляд в статье дано самое верное понимание и мотивов написания и причины почему роман не окончен.

В чем же верное? В утверждении антисемитства Булгакова и его зависти к богатым евреям?

Quote

Еврейским писателям (а других считай, что не было) жилось при Сталине не только хорошо, но и богато. Очень богато. А Булгаков (как Александр Семенович Кушнер, по слову Довлатова) «тоже любил конвертируемую валюту».

Н-да, начавшееся с таких высоких чуйств и поломав столько копий, обсуждение наконец получило такую славную поддержку со стороны Торопова, упав, простите, ниже того золотарского гальюна.
Этак мы славно Булгакова разделали и наружу вывернули, а потом еще потоптались от души!

Quote

И тут Булгаков решил сделать ход конем, написав атеистический роман об Иисусе Христе! Про еврея Христа – чтобы евреям во власти понравилось, но атеистический – чтобы им понравилось тем более!

Булгаков разоблачен окончательно: антисемит, но ради презренной валюты пишет угодный евреям роман. Но и тут облом, злорадно отмечает Торопов, со счастьем во взоре низвергая авторитет.
Собственно, в теме уже было очень важное сказано:

Quote (Натаха)

Еще раз декларирую: то, что выдающиеся люд кормят - миллионы людей: и наслаждением от прочитанного, и счастьем "низвергнуть авторитет", и плодами своих открытий, и возможностью сваять рейтинговую экранизацию, и наваром от картин, и т.д., а живут - часто неважнецки, оплеванные да голодные - одно из самых больших преступлений человечества перед самим собой...Впрочем, Самого Гениального мы - просто распяли...

Когда я впервые читала МиМ в отрочестве, то по молодости лет понятия не имела, кто такой Булгаков, и совершенно не интересовалась, кого он там имел в виду и какие страсти кипели в московских литературных кругах. Плевать на это. Важно то, что роман захватил сразу, что невозможно оторваться было, что дочитывала до утра с фонариком под одеялом, что утром всем хотелось рассказать, что я прочитала. Вот что главное.

Вот Наташа рассказывает про свои творческие победы и поражения и видно, что ничуть лучше не стала та среда. Даже пожалуй ещё и попортилась...

Так я о чём! Я же не осуждаю Булгакова за это чувство, я только против, чтобы его делали бесчувственным идолом и игрушкой в борьбе идеологий и идеологических противников. Как это сделал Бортко, внеся в фильм отсебятину с Берией и вообще всей линией ЧК. А так это же всё вполне по человечески, это естественно и нечего носик морщить.

В общем хорошо, что ты всё понимаешь.

"В книге Яновской о писателе (и его близких) говорится уважительно, точно, с сочувствием и пониманием. “Немного же”, — скажет читатель, — и будет неправ. Скольким исследователям эта тема нужна только как возможность получить аудиторию, выкрикнуть что-то сенсационное, неслыханное, пикантное, а часто и несправедливое и грубое. Помню, как читала статью об антисемитизме Булгакова. Не верилось, но вот они, свидетельства. Какие? Да хотя бы то, что Иисус у Булгакова не знает своего происхождения, говорит, что отец его, возможно, был сириец. Верно, но Иешуа — булгаковский персонаж; писатель свободен порывать с каноном, и никто ему не указ. Исходя из примитивной логики подобного обвинения, можно и Фрейда заподозрить в антисемитизме, ведь, по словам великого психиатра, Моисей — египтянин. Но доказательства такого рода не иссякают. В ход идет Швондер из “Собачьего сердца”, персонаж явно отрицательный. Ну и что? Что это доказывает? Что среди малосимпатичных порожденных революцией “председателей домкомов” были евреи? А то мы с вами этого не знали! Но ведь были в те времена и молодые одаренные хирурги, подобные сыну судебного следователя из Вильно, ученику и другу профессора Преображенского — Борменталю. Борменталь с той же брезгливостью и негодованием относится к Швондеру, что и Преображенский, сын протоирея. И оба знают, что Шариковы, первоначально ищущие у Швондера защиты, затем станут для него и его единоплеменников потенциально опасны. Так почему же Булгаков, показавший этот завязавшийся узел, — антисемит?

На фоне рассуждений, подобных вышеприведенному, было интересно прочитать у Яновской строчки, посвященные Булгаковым Арону Эрлиху из автобиографической повести “Тайному другу”. Речь идет о приеме Булгакова на работу в газету “Гудок”, куда Эрлих буквально “за руку” привел неустроенного и бесприютного начинающего писателя в голодном 1922 году.
“Абрам (имя Эрлиха изменено, — И.Ч) меня взял за рукав на улице и привел в редакцию одной большой газеты, в которой он работал. Я предложил по его наущению себя в качестве обработчика. Так назывались в этой газете люди, которые малограмотный материал превращали в грамотный и годный к печатанию. Мне дали какую-то корреспонденцию из провинции, я ее переработал, ее куда-то унесли, и вышел Абрам с печальными глазами и, не зная, куда девать их, сообщил, что я найден не годным.

Из памяти у меня вывалилось совершенно, почему через несколько дней я подвергся вторичному испытанию. Хоть убейте, не помню. Но помню, что уже через неделю приблизительно я сидел за измызганным колченогим столом в редакции и писал, мысленно славословя Абрама”.

Жаль, что Эрлих, по словам Яновской, так никогда и не узнал о существовании этих булгаковских записок.

Яновская спорит с ходячей точкой зрения, что Булгаков “не мог не быть” антисемитом, ибо вырос в среде, которая “не могла не быть” антисемитской”. Аргумент убийственный. Среда православного духовенства (отец Михаила Булгакова был профессором Киевской Духовной академии), казалось бы, по определению должна была отличаться нелюбовью к евреям. Но — и на это обращает внимание Яновская — в кругу ближайших друзей семьи Афанасия Булгакова был человек, который стал одним из незаметных героев “дела Бейлиса” (1913 г.). Слышал ли ты читатель, об отце Александре Глаголеве, который, будучи экспертом на процессе, вопреки полученным от начальства рекомендациям, мягко, но твердо стоял на своем: еврейская религия ритуальных убийств не допускает. Во многом благодаря неподкупному священнику Глаголеву и его однозначной экспертизе, суд присяжных оправдал Бейлиса, признал его невиновным в ритуальном убийстве христианского младенца Андрея Ющинского. Между тем, отец Александр был соседом и другом семьи Булгаковых, отпевал мать Михаила, венчал его с первой женой Татьяной Лаппа (как раз в год процесса над Бейлисом). Вот вам и среда... В книге Яновской приводятся документы, свидетельствующие, что отец Елены Сергеевны Булгаковой, жены и музы писателя, ставшей прообразом Маргариты, был евреем. Это обстоятельство, как видим, не явилось препятствием для их брака. Однако трудно остановить пишущую братию, одержимую некой идеей. Яновская приводит выдержку из интервью с литератором (кстати, евреем), впервые, как сейчас говорят, “озвучившим” гипотезу об антисемитизме Булгакова.

Тот удивляется: “Но зачем все принимать так близко к сердцу? Ведь мы же не ногу отрезаем. И тексты, и метатексты — игра, всегда хочется соригинальничать. Это же естественно”. Исследовательница не уточняет, по поводу Булгакова или нет высказывался литератор, но даже если он просто формулировал свое кредо, горе тому, кто попал или еще попадет в сферу его “творческого” внимания!

Нужно сказать, что, живя в России и занимаясь русской литературой, я как-то свыклась с тем, что многие русские писатели не любили евреев, писали о них с ехидной насмешкой, а то и с ненавистью. Гоголь, Достоевский — про них мы знаем доподлинно, как говорится, из первых рук. Но стоит ли делать антисемитов из Пушкина? Чехова? Булгакова?

У каждого из них можно выдернуть из произведений или из переписки строчку-другую якобы “антиеврейских” высказываний. Чушь это! Просто наши писатели слыхом не слыхивали о так называемой “политкорректности”, насаждаемой сейчас в Америке. Это чудовищное изобретение демократии позволило даже Марка Твена и Гарриет Бичер-Стоу причислить к “расистам” и попытаться изъять их книги из школьной программы (например, в штате Техас). Не будем же уподобляться неразумным! Нет, не отдам антисемитам Булгакова! Слышите, не отдам!"

Ирина Чайковская о книге Лидии Яновской “Записки о Михаиле Булгакове”.

М.ЧУДАКОВА: Вы знаете, я читаю отклики на статьи разные, в том числе, на свои, в интернете. Должна сказать, что такое же печальное во многом чувство – не только светлое, но и печальное больше, какое меня охватило в свое время, когда я обрабатывала архив Булгакова, и взялась за последнюю ее часть – после смерти Елены Сергеевны поступила ее часть. И стала читать письма, ей адресованные. А нужно для того, чтобы обрабатывать, нужно прочитать - это входит в обязанности архивиста, читать частные письма, чтобы на обложке было все точно написано. И я помню, меня поразила масса темных чувств там, какой-то огромной самоуверенности, самохвальства, амбиций. То есть, люди были… значительная часть людей, которых я не знала, были малоприятные – чего я совершенно не ожидала.